Трясина - Страница 47

Эрленд повернулся спиной к Хрольву, тот выпучил глаза на Эрленда и Сигурда Оли, мучительно желая что-то такое им сказать, но не зная, что именно.

— Кстати, я тут подумал, — сказал Эрленд, — нам давным-давно пора сделать одну вещь.

— Ты о чем? — не понял Сигурд Оли.

— Свяжись с портовой службой, узнай, не могут ли они проверить, бывал ли Хольберг в Хусавике или окрестностях в начале шестидесятых.

— Есть, босс, а теперь будь так добр, поговори с этой мегерой.

— Какой мегерой? — сказал Эрленд, прикладывая трубку к уху. — Не знаком ни с одной мегерой.

— Ее звонок перевели тебе на мобильный, она сначала звонила в участок. Ей сказали, мол, ты занят, но она такой скандал подняла, что решили все-таки вас соединить.

В этот самый миг судебные эксперты запустили большой перфоратор. Из подвала раздался оглушительный грохот, из дверей повалила пыль. Полиция заранее задрапировала окна, чтобы снаружи не было видно, что происходит внутри. Наружу вышли все, кроме оператора машины, стали поодаль. Все как один посмотрели на часы, принялись обсуждать, не слишком ли поздно они это затеяли, ведь нельзя же ночью в жилом квартале поднимать такой грохот. Видимо, придется прерваться и продолжить наутро.

Эрленд нырнул в машину и захлопнул дверь. О, какие люди!

— Он здесь, — сказала Элин, услышав «здравствуйте» Эрленда. По тону слышно, она в сильном возбуждении.

— Элин, успокойтесь. О чем вы?

— Он стоит прямо перед моим домом, под дождем, смотрит на меня.

Не говорит, а шепчет.

— Кто, Элин? Вы дома? В Кевлавике?

— Я не заметила, когда он подошел, не знаю, сколько времени он уже тут стоит. Я только что его заметила. Меня не хотели соединять.

— Я понятия не имею, о чем вы говорите, Элин. Что происходит?

— Да об этом мужчине. Об этом чудовище. Я уверена, это он!

— Да кто?

— Подонок, который надругался над Кольбрун!

— Кольбрун? О чем вы, в конце концов?

— Я понимаю. Это невозможно, но я его узнала. Вот он, стоит на тротуаре.

— Вы ничего не путаете?

— Ничего я не путаю!!! Вы это бросьте! Я в полном порядке!!!

— Какой еще подонок, Элин?

— ДА ХОЛЬБЕРГ, ЧЕРТ ПОБЕРИ!!! — яростно прошипела Элин. — Он стоит прямо у меня перед домом!

Эрленд молчал.

— Эй, вы там? — прошептала Элин. — Что вы намерены делать?

— Элин, — твердо сказал Эрленд, — это не может быть Хольберг. Хольберг мертв. Это кто-то другой.

— Нечего говорить со мной, как будто я дитя малое. Вот он, как живой, стоит на улице, под дождем, пялится на меня. Чудовище.

28

Связь оборвалась, Эрленд завел машину. Сигурд Оли и Элинборг проводили его взглядом — сдал назад сквозь толпу и растворился во мраке улицы. Коллеги переглянулись и пожали плечами — они уже давно решили: не стоит даже пытаться угадать, что приходит в голову боссу.

Еще не повернув на шоссе, Эрленд связался с полицией Кевлавика и послал их к дому Элин арестовать человека в голубом анораке, джинсах и белых кроссовках — так, сказала она, выглядит незваный гость. Эрленд обратил особое внимание полиции, что сирены и мигалки включать нельзя, надо приблизиться к нему медленно и бесшумно, дабы не спугнуть.

— Чертова мегера, точно Сигурд сказал, — буркнул себе под нос Эрленд, повесил трубку и полетел из столицы через Гаванский залив в Кевлавик.

Машин на дороге было много, видимость плохая, но Эрленд старался, как мог, — пролезал во все дыры, обгонял по встречной и проезжал на красный. В Кевлавике он был через полчаса. Когда рейкьявикской полиции выдали переносные мигалки, которые можно ставить на крышу обычных машин в случае необходимости, Эрленд смеялся, мол, зачем реальным следователям игрушки из детективных сериалов, — а вот сегодня как пригодились!

У дома Элин уже стояли две других полицейских машины, Элин и коллеги из Кевлавика ждали его внутри. Мужчина, оказывается, растворился во тьме буквально за пару минут до появления полиции. Элин показала приехавшим, в какую сторону убежал гость, но найти его не удалось. Приехавшие не знали, что им делать с хозяйкой, — она наотрез отказывалась говорить, что это был за человек и почему он ей угрожает; с их точки зрения, он не совершил ничего предосудительного — не считать же стояние под дождем перед домом уголовщиной?

По появлении Эрленда полицейские обратили свои вопросы к нему, он ответил, что мужчина имеет отношение к расследованию убийства в Рейкьявике, и приказал связаться со столичной полицией, если они найдут кого-либо по описанию Элин.

Элин места себе не находила, и Эрленд решил, что лучше всего спровадить коллег из ее дома побыстрее. С этим больших проблем не возникло — те сказали, что у них есть дела поважнее, чем бегать за галлюцинациями кевлавикских старух. Последнюю фразу они произнесли шепотом, дабы Элин не слышала, — и удалились.

— Клянусь, это был он, — сказала Элин Эрленду, едва за полицейскими закрылась дверь. — Я понимаю, этого не может быть, но это был он!

Эрленд внимательно посмотрел на нее — видно, что не прикидывается. С другой стороны, за последние дни ей пришлось пережить серьезный стресс.

— Элин, этого правда не может быть. Хольберг мертв, я видел его тело в морге. — Подумав немного, он добавил: — У него вскрыта грудная клетка, мне показали его сердце.

Элин смотрела ему прямо в глаза.

— Вы думаете, я с ума сошла. Думаете, мне это все привиделось. Мол, это я чтобы привлечь к себе внимание…

— Хольберг мертв, — перебил ее Эрленд. — Чего вы от меня хотите? Какой иной вывод я должен сделать?